«Мал клоп, да вонюч!». Именно эта старая русская пословица пришла мне на ум, когда я читал речь Константина Райкина на VII съезде театральных деятелей России.
Вы уж извините за прямоту, которую можно приписать к моему «гопническому и крестьянскому» происхождению, но я буду называть вещи своими именами, без навязываемой нам толерантности.
В начале своего выступления вы поздравили всех нас с 125-летием вашего отца, Аркадия Райкина, подразумевая, что он являлся величайшим артистом, комиком, открывавшем глаза нам, народу, на недостатки нашего общества при СССР. Правда сам Аркадий Райкин при СССР жил прекрасно, обеспеченно, ни в чем себе не отказывал, отдыхал на лучших курортах, кушал лучшую изысканную дефицитную еду, жил отнюдь не в бараках, а в шикарных апартаментах в Ленинграде и Москве и ездил на лучших персональных автомобилях. При этом я что-то не припомню, чтобы Аркадий Исаакович высмеивал или саркастически изображал в своих миниатюрах членов ЦК КПСС, секретарей райкомов, крупных руководителей промышленности и торговли, или, не дай Боже, «кровавых и беспощадных палачей» — работников советской правоохранительной системы.
Зато очень мелким руководителям и тем более простому советскому народу очень сильно доставалось от едкого язычка Аркадия Исааковича.
Конечно, на месте этого русского работяги-алкаша ни в коем случае не могла оказаться интеллектуальная творческая личность из вашего цеха. В принципе не могла оказаться. И я представляю себе, в каких муках прошло ваше детство, Константин Аркадьевич, если ваш элитный высокоинтеллектуальный цех, о солидарности с которым вы говорите, окружало такое многомиллионное «быдло», отравляя вам воздух своим плебейским смрадом, оскорбляя своим присутствием ваше изысканное мироощущение, вынуждая вас постоянно помнить об ужасном народе «этой страны». Как же вы мучились все эти годы, Константин Аркадьевич, проезжая мимо этого «быдла» в своих ЗИСах и Волгах, наблюдая за этим, стоящим в бесконечных очередях «быдлом», из окон элитных ресторанов, запивая жареных куропаток французским божоле, и безумно страдая от чекистских репрессий, отсутствия свободы и тиранической цензуры.
А ведь именно этот народ, Константин Аркадьевич, пока вы так безумно страдали, пахал землю и выращивал хлеб, строил ДнепроГЭС и гиганты промышленности. Именно этот народ создавал великую страну, и именно его труд позволял вам носить костюмы от известных портных и дарить бриллианты вашим женщинам.
Вы скажете, что народ искренне смеялся на концертах вашего отца. Да, смеялся, искренне смеялся, я тоже тогда смеялся. Но способность искренне смеяться над собой и собственными недостатками — признак сильной нации. Только сильные люди, способные преодолеть все, могут так заразительно хохотать, когда их недостатки выпячивают до неимоверных гротескных размеров, да еще и платить за это свои небольшие, но честно заработанные деньги. Мы это можем, а вот вы — нет. Стоит кому-либо хоть в малюсенькой степени высказать критические замечания относительно вас и «вашего цеха», вы тут же поднимаете «всемирный вой», обращаетесь с жалобами во все инстанции, пишете в Антидиффамационные лиги, европейские парламенты, организации по правам человека и различные всемирные общественные организации. Разве это признаки сильных людей и сильных наций?
Вы обвиняете нас в антисемитизме при любом нашем критическом высказывании. А разве это наши отцы в угоду власти сами были яростными антисемитами? Разве это мой отец, а не Карл Николаевич Сванидзе, заместитель главного редактора Политиздата ЦК КПСС, отец вашего «коллеги по цеху», публиковал эти книги:
1) Цели и методы воинствующего сионизма / Ред. К.Н. Сванидзе. М.: Политиздат, 1971. 96 с.
2) Очаг сионизма и агрессии / Ред. К.Н. Сванидзе. М.: Политиздат, 1971. 109 с.
3) Сионизм — орудие империалистической реакции / Ред. К.Н. Сванидзе. М.: Политиздат, 1971. 77 с.
Вы обвиняете нас в «кровавых расправах», «ужасах Гулага», «тоталитарном государстве» и требуете, чтобы мы постоянно каялись. А разве это наши предки были родственниками вождей, занимали руководящие должности в руководстве страны и топили в русской крови Тамбов и Крым, подобно Розалии Самуиловне Залкинд, более известной, как Землячка, прабабки еще одного члена вашего «цеха», томящегося сейчас в «чекистских застенках» за предательство Родины? Вы скажете саркальное «вивсеврете» и сошлетесь на публикацию ВВС, в которой утверждается, что прабабкой Сергея Удальцова была не Розалия Самуиловна, а Маргарита Мануиловна. Предположим. Но в той же статье BBC написано, что Маргарита Мануиловна была крупным номенклатурным работником и до революции активистской сионистского движения «Поалей Цион». А что это за «Поалей Цион», какие цели преследовала эта организация и какими методами их добивалась, в частности в России и на Украине, известно из тщательно скрываемого документа «ДОКУМЕНТ РАППОПОРТА 1919 г.»
Вы называете нас «гопниками» от выражения «гоп-стоп», подразумевая, что наш народ получил образование и культуру в тюрьмах, лагерях и зонах. Но разве «русская феня» образовалась не из тюремного идиш заключенных преступников в Германии, откуда он распространился на Восток вплоть до России? Практически весь «блатной воровской язык» основан на словах из идиш. Разве это язык и субкультура нашего народа?
Вы называете свое детство и юность в СССР «позорным идиотизмом». Но разве не вы тогда были у власти и не вы пользовались всеми благами этой власти? Или может ими пользовался строитель БАМа, ученый за кульманом, простой колхозник, или пограничник на китайской границе? Или может вы самоотверженный труд всего народа на благо «вашего цеха» называете «позорным идиотизмом»? Но тогда этот «идиотизм» можно легко исправить, отобрав у вас все данное вам этим народом — ваши театры, квартиры, особняки, мерседесы и бриллианты. Как вы считаете, это будет справедливо?
Вы неоднократно с презрением упоминаете такие слова, как «Родина», «патриотизм» и «нравственность». Представьте себе, что эти понятия для нашего народа не пустые звуки. За Родину умирало не одно поколение наших предков и умирает сейчас. Патриотизм двух убитых медсестричек в Сирии для нашего народа в миллион раз ценнее пропаганды содомии, педофилии, половой распущенности и разврата, который вы представляете, как «свободу творчества» и которыми до краев заполнены ваши спектакли в ваших театрах, построенных, кстати, на деньги и руками так нелюбимого вами народа.
Когда-то, при так нелюбимом вами СССР, вы стали популярны благодаря экранизации пьесы Карло Гольдони «Слуга двух господ», сыграв в ней Труффальдино из Бергамо. Я не поленился и пересмотрел этот фильм. Не буду останавливаться на судорожном кривлянии, которое вы называете танцем. Я, русский «гопник» по вашему мнению, воспитан на вальсе, танго и пасадобле, ну, и немного на джайве и рок-н-ролле. Вы в фильме сыграли слугу сразу двух господ одновременно. С тех времен вы, Константин Аркадьевич, значительно прогрессировали. Сейчас вы — слуга уже трех господ. И имя им — стяжательство, вседозволенность и исключительность.
Уж простите меня за такие слова, но они — моя свобода самовыражения, творчества, мнения и «цеховая солидарность» с моим народом. Я надеюсь, что вы не будете руководствоваться в оценках этой статьи так нелюбимыми вами «агрессивными наездами и безобразными посягательствами на творчество» и, главное, «тоталитарной цензурой». Будьте цивилизованным человеком и признавайте за другими людьми такие же права, за которые «боритесь» вы.
Я же хочу закончить мое обращение к вам отрывком из произведения настоящего русского писателя Ф.М. Достоевского «Бесы»:
«- Друг мой, - произнес Степан Трофимович в большом волнении, - savez-vous, это чудесное и... необыкновенное место было мне всю жизнь камнем преткновения... dans ce livre... так что я это место еще с детства упомнил. Теперь же мне пришла одна мысль; une comparaison. Мне ужасно много приходит теперь мыслей: видите, это точь-в-точь как наша Россия. Эти бесы, выходящие из больного и входящие в свиней - это все язвы, все миазмы, вся нечистота, все бесы и все бесенята, накопившиеся в великом и милом нашем больном, в нашей России, за века, за века! Oui, cette Russie, que j'aimais toujours. Но великая мысль и великая воля осенят ее свыше, как и того безумного бесноватого, и выйдут все эти бесы, вся нечистота, вся эта мерзость, загноившаяся на поверхности... и сами будут проситься войти в свиней. Да и вошли уже, может быть! Это мы, мы и те, и Петруша... et les autres avec lui, и я может быть первый, во главе, и мы бросимся, безумные и взбесившиеся, со скалы в море и все потонем, и туда нам дорога, потому что нас только на это ведь и хватит. Но больной исцелится и «сядет у ног Иисусовых»... и будут все глядеть с изумлением... Милая, vous comprendrez après, а теперь это очень волнует меня... Vous comprendrez après... Nous comprendrons ensemble».
Александр Никишин, писатель